262
184
Чем придется расплатиться за одно желание? А если это желание – месть?
Боковым зрением, даже не фиксируя увиденного сознанием, настолько это было привычно, он замечал стоящие возле каждого второго гаража сооружения – баскетбольные щиты с закрепленными наверху корзинами, ожидающие игроков, ничего заслуживающего внимания, он ехал домой по извилистым улочкам, радуясь пого
Тогда приходил домой в шесть, если не было партийного собрания. , затем появляется их внук Максимка, школьник, садится за уроки или спешит во двор или играть на соседском компьютере, последним появляется сам Корнелий Иванович: опять задержался в стройконторе – дела, перемены, борьба за выживание, не
То, что ему удавалось выйти сухим из воды, попадая в самые невероятные передряги, невозможно объяснить только тем, что родился он, как говорят земляне, в рубашке, да еще и под счастливой звездой, к тому же, как известно, человек, впрочем, как и любой другой представитель разумной формы жизни, которы
Зато духов – полным-полно. , но никаких людей, точнее, там были только души, это была прекрасная планета – с ласковым ветерком, доброжелательным океаном, дивной красоты горами, тенистыми лесными полянами и поросшими сочной густой травой лугами.
Степь неслась навстречу, проскакивала внизу под мелькающими копытами коня, трег пригнулся к шее своего любимца, и они мчались вперед, оба сильные и молодые, а палящее солнце одинаково нещадно жгло обоих, конь под ним тоже коричневый, гнедой, и они в скачке выглядят одним существом. , у Трега из одеж
Она стоит на коленях, посреди кровати, на смятых простынях, – Хватит возиться, – улыбается она, из одежды на ней только кружевные шортики и короткие носки земляничного цвета. , в пупке посверкивает крохотная алмазная бабочка. Светлые пряди собраны в два хвоста – конечно же розовыми – резинками, пере
Крик летел над озером, как могла бы лететь жирная ворона, недавно обожравшаяся на городской свалке, сергей не обращал на мальков внимания, лодка медленно плыла – неподалеку в озеро впадала протока, создавая пусть слабое, но течение, он смотрел в небо, и в ушах его звучала давно забытая песенка, что-
– Минут через десять подойдем к Косе, – Рыбацкие байки, знаешь, как ее называют, – Давно. – Если не ошибаюсь, году в одиннадцатом, знаешь, парень, честно тебе скажу: я жизнь прожил, всякого повидал, но даже подплывать к ней боюсь, . , – заинтересовался Грек. Пансионат работал Два Моря, – Да, время т
Удачу нужно хватать за хвост, даже если есть риск его оторвать, это было бы ничего, если бы при этом они не смотрели на меня сквозь тонированные стекла, как на неудачника жизненного движения. , машина у меня – Вольво седьмой серии возраста пожилой собаки, а народ кругом давно ездит на мерседесах.
Никого нет, погода стояла мерзкая, гриппозная, сырая, и видно, все рыбаки решили отсидеться дома, настроение было хорошее, деловитое. , тем лучше. Больше достанется ему, от поплавка пошли по воде круги, неподалеку тяжело плеснула рыба, удалов сложил на траве удочки и осмотрелся, серый рассвет застал
„Нос и носки ботинок должны смотреть в одну сторону“, – напомнил он себе, он быстро проверил, на месте ли голова, все системы работали нормально, в том числе и компактная душа, которая питалась от батареек для карманного фонарика, возник Папазиан, замаскированный под человека.
«Иван прислонился к плоской стене оврага и закрыл глаза. – Ты чего? – спросила Алена. – Не могу больше. Минутку передохну. »
Удалов надел пиджак, проверил, не забыл ли бумажник с документами, и спустился по трапу на незнакомую планету, он зашагал по пыльной дорожке к городу, удалов поглядел в иллюминатор – дождя не было, температура плюс семнадцать, корабль стоял на пустоши, в кустах, засеянное поле удалось не повредить,
– Это клей, Уотсон, я наклонился к окуляру и подстроил фокусировку, взгляните-ка на эти частички, шерлок Холмс довольно долго сидел, склонившись над микроскопом. – Несомненно, это столярный клей, – Волоски – это ворсинки с пальто из твида, – воскликнул он, ну а коричневые маленькие шарики в центре –
Идея заработать на хлеб и горилку столь геройским образом по мере удаления от Шмянского будто по волшебству делалась все менее и менее привлекательной, и если сначала Панасу сам (так и не вылезший из лощины) черт был не брат, то теперь глодали козака смутные сомнения – а стоило ли ввязываться в тако
