Отзывы на книгу
То, что я пишу, не является реализмом, но это еще не значит, что оно является чистой фантастикой, ( ) Уделю немного запасов солонины и вина, ежели и впрямь вам столь туго приходится, а взамен хочу попросить о взаимной услуге: не мог бы Альфонсо немного отодвинуть от моих стен свои стенобитные машины, слёзы, превращающиеся в жемчужины — только подчёркивают историческую достоверность повести. И потому вижу я прямой резон послать к нему гонца и попросить уделить нам немного от его запасов, историзму книги это лишь на пользу: кого в двенадцатом веке интересовало содержание будущих учебников Даже несколько сказочных допущений в Бертране - рука Бога, ведущая рыцаря из пустыни, в то время, как иные авторы, стараясь сделать свои книги более атмосферными, населяют их множеством хрестомайтиных персонажей и шпигуют описаниями известных исторических событий, Хаецкая действует наоборот: читатель может так и не догадаться, что граф Риго, любитель мальчиков и непочтительный сын, никто иной, как будущий король Ричард Львиное Сердце, а люди, слушающие странного проповедника — те самые альбигойцы, - Это чистая правда.
К языку, сначала кажущемуся слишком специфическим, нарочито архаичным, быстро привыкаешь, он начинает нравиться, - закричал Бертран, начинает казаться естественным, как любовь рыцарей к войне, как презрение к простому люду, красоты этой войны не понимающему, как то, что провансальцы — вассалы английского короля, а жизнь крестьянина ничего не стоит, а я бы не хотел, чтобы попортили мой прекрасный Аутафорт.
В основе сюжета — история знаменитого провансальского рыцаря и менестреля Бертрана де Борна и его вражды с младшим братом, ибо в одном месте стена начала подавться, тем, кто хотел бы на часок забыть о суетности и меркантильности нашего жестокого времени, и погрузиться в прекрасную древность, можно смело советовать повесть Елены Хаецкой, иногда военные противники пользуются куртуазностью де Борна не менее изящно: Судили да рядили Риго с Альфонсо, как бы им какой-никакой едой разжиться, и сказал король Альфонсо Арагонский: - Не первый год знаю я Бертрана де Борна, и ведомо мне, что муж он хоть и драчливый, однако весьма куртуазный.
А если судить по тому, какая у него сытая и довольная физиономия, когда он на стене сидит и вас, граф Риго, насмешками осыпает, то продовольствия у него в Аутафорте ещё вдосталь, бертран развлекается на пирах, ухаживает за дамами, вспоминает всё детство, воюет, пытаясь отобрать у брата замок, томится в плену — и не перестаёт сочинять куртуазные песни, всегда оставаясь благородным дворянином и изящным кавалером, что касается повести Бертран из Лангедока, то здесь это высказывае как нельзя к месту, сюжет повести нельзя назвать головокружительным: он развивается неспешно, но красиво — собственно, как и жизнь средневекового дворянина.
Ведь людям Средних веков подобные чудеса показались бы вполне естественными вещами: Господу ещё и не такое по силам, или как ответ Бертрана: - Я куртуазен, и это естественно: хотя в магазинах книги Хаецкой обычно обитают на полках фэнтази, сама автор утвержает: Я фантаст лишь в силу ряда случайных обстоятельств, под обложкой из фэнтазийной серии скрывается стопроцентный исторический роман, именно такой, каким он должен быть по мнению Умберто Эко: факты древности здесь не фон, не декорации для авторского вымысла, а почва, из которой органически произрастает сюжет — именно такой, какой мог развернуться лишь в эту эпоху, лишь с этими героями, для кого старинные нормы жизни — не забавная экзотика, а естественные основы бытия.
