Первый романтик, которого выдвинула американская литература, теккерея, вашингтон Ирвинг – первый американский писатель, получивший мировую известность и завоевавший молодой американской литературе право гражданства в сознании многоопытного и взыскательного европейского читателя, первый посол Нового
Бунтовать, смутничать не собирается. , да и народ, в общем-то, пусть не всем, но доволен, в маленькой Темурайзии нечего делить, нет у яблочного края ни ответвлений экзотических, ни территорий подневольных, ни скарбов золотых, на которые глазастый сосед вдруг позарится.
Нет, сам стул не пришел бы и под тебя не подлез, а вот в старые времена ты бы не смог где хочешь сесть, нет, не неисправный, пришлось бы идти за стулом. Сел, рассказать тебе, внучек, как жили люди в старину, стулья раньше совсем не ходили. , ну садись, слушай.
Он услыхал, как затворилась дверь – на веранду вышла жена, – и он почувствовал на себе ее внимательный взгляд, свежескошенная трава, обрызгавшая его лицо и одежду, медленно подсыхала, да, вот уже и звезды – сперва чуть заметные, они все ярче разгораются в ясном пустынном небе, – Уже скоро, – сказала
– Ахауля ляляпта, – повторил Андрей, демонстрируя клиенту что-то маленькое, волосатое, черное, сморщенное – похожее на высушенную обезьянью лапку, – Чего-чего, – спросил Павел подозрительно. – Убери ты эту гадость от стола, купил у старого индейца, – Сувенир, – Она же обезьянья.
Не то чтоб он мне не понравился, старпом Филиппов его приволок, уже прямо под самый конец погрузки, нет, просто что-то в нем было не то, пареньку лет семнадцать на вид, не больше, мулат, вроде, или креол.
Кое-какой временной меткой служила трещина, появившаяся у основания стены после землетрясения, трещина год за годом продвигалась всё выше, разветвляясь причудливыми узорами, старик, сидящий перед т-станцией, давно потерял счет дням, в образовавшемся углублении ласточки свили гнездо.
– так бормотал Сэм Риган, застегивая антипылевой скафандр и надевая тяжелые боты, понятно чей – службы доставки, чей же еще, в десять утра Сэм Риган подскочил на кровати – за окном проревел гудок, а потом, ворча, еле-еле поплелся на выход. Парень изо всех сил давил на сигнал, и плевать ему было на н
Может, эта блондинка, изображающая фею, блеск зеркал, тени вышколенных официантов, напудренные парики, шелест шелка, запах плавящегося воска, она везде, иногда к месту, а иногда – невпопад. И разлитая кругом магия, разряженные леди, кавалеры, будто кони, бьющие копытом, и гадаю: Кто, в птицах, порха
Я просыпаюсь рано утром, сверху – разрушенная лаборатория, когда-то в ней производили детей, будущих солдат. В подвале пыльно, смотрю, как через маленькое прямоугольное окошко под потолком в мой подвал влетает тополиный пух, уж и не знаю для кого – для нас или для них. , в подвале полно старых лопну
Скука заставляет молодого человека из богатой семьи искать новые развлечения, он не подозревает, что все вокруг преследует лишь одну цель, – выковать не знающих пощады бойцов для корпорации, которой владеет его отец, в результате он оказывается в фантомном мире так называемого Черного Оазиса – игров
Хоумер Бакланд посмотрел на движущийся мимо маленький ягуар и кивнул, женщина помахала ему рукой, у меня создалось впечатление, что ко второй жене Уэрта Тодда Хоумер относится настолько же неприязненно, насколько хорошо он относился к его первой жене, Офелии Тодд. , у семьи Тоддов был большой летний
Залп, автомат не десинтор, боеприпасы будут нужнее в ближнем бою, зря, большая часть мимо, но позади уже кричит раненый.
324
227
