
Поднял глаза, прищурился – солнце надвигалось на кромку чернеющего впереди леса, лабань оглянулся через плечо, остальные пятеро подтягивались, след в след, упрямо расшибая щиколотками вязкую тягучую жижу, старый Прокоп Лабань остановился, приложил ладонь козырьком ко лбу, вгляделся в отливающую жирн